Экономика Башкортостана имеет многоотраслевую структуру. Однако профилирующими здесь вот уже многие годы являются добыча и переработка «черного золота». Нефтяники прочно обосновались в Башкирии – еще с 1930-х годов здесь создавалась вся необходимая для них инфраструктура вплоть до тематических институтов. Если посмотреть на карту республики, то заметно, что нефтеперерабатывающие и нефтехимические производства вытянулись по линии через всю ее территорию: от «ПОЛИЭФа» на севере до «Газпром Нефтехим Салавата» на юге. Их связывают между собой железные и автомобильные дороги, трубопроводы, а в судоходный период есть даже водные перевозки. Однако, если отступить в сторону от этой нефтехимической «оси», оказывается, что в Башкирии существует еще и простор для путешествий. На запад – озера, на восток – горы, на север – тайга, а на юг – степь. Но есть ли у туриндустрии в этом краю нефтяников будущее?
Надежда и опора
Своего пикового уровня – порядка 50 млн тонн в год – нефтедобыча достигла в Башкирии в далеких 1960-х. С тех пор из-за естественного сокращения запасов и дороговизны разведочных работ она неуклонно снижалась. Сейчас здесь добывают около 16 млн тонн нефти в год (для сравнения, в Ханты-Мансийском округе – 250 млн тонн), при этом месторождения отличаются большой глубиной залегания, серьезной выработкой и высокой степенью обводненности. Давно уже звучат заявления, что добываемое в Башкирии сырье слишком плохого качества для того, чтобы идти в экспортную «трубу».
Однако именно нефть была и остается главной надеждой и опорой республиканского бюджета. То, что не слишком хорошо для поставок в чистом виде, вполне годится для переработки. В республике уже созданы сильный нефтеперерабатывающий и нефтехимический комплексы, а глава Башкортостана Рустэм Хамитов считает, что для их дальнейшего роста есть «еще очень и очень большие резервы». В июне он выступил со своим первым инвестиционным посланием, где заявил, что развитие нефтепереработки и нефтехимии – один из главных приоритетов.
Акцент предлагается сделать на создании производственных площадок вокруг крупных центров переработки и сырьевых зон. Кроме того, правительство Башкортостана утвердило программу развития нефтехимического территориального кластера. То есть по большому счету речь идет о точечном развитии индустрии, физически не слишком глубоко затрагивающем другие районы республики. А это значит, что теоретически для турбизнеса остается пространство для маневра. «Необходимо четкое разделение нефтехимических и туристических районов. При этом понятно, что в современном мире есть задача максимально технологизировать предприятия, уделив особое внимание системам очистки и безопасности. Впрочем, это нужно делать даже вне зависимости от того, планируется ли в регионе развивать туризм», – говорит член научного совета Института развития регионов, академик Международной академии реальной экономики Геннадий Медведев.
Почувствовать себя кочевником
Удивительное дело, немногим более века назад Башкирия многими воспринималась исключительно как курорт. В «российскую Швейцарию» для отдыха и поправки здоровья приезжали известные люди. Например, писатель Антон Чехов и его жена актриса Ольга Книппер провели здесь в Андреевском санатории свой медовый месяц. В бытность СССР в регион съезжались гости со всей страны. В те времена Башкирия привлекала любителей конного и водного туризма, поскольку именно здесь были созданы маршруты, не имеющие аналогов ни по сложности, ни по красоте. Однако потом туризм незаметно и для центральных, и для местных властей ушел даже не на второй, а на десятый план. Ему вовсе перестало уделяться внимание, а акцент был сделан исключительно на рост промышленного комплекса.
Между тем туристские ресурсы Башкирии включают около 300 карстовых пещер, 600 рек, 800 озер, три государственных заповедника, национальный парк, 40 санаторно-курортных учреждений, более 4,5 тыс. памятников истории, искусства, культуры, археологии. Например, кальцитовые породы, из которых слагаются горные массивы, вмещают в себя горизонтальные пещерные комплексы. Они удобны для спелеологов, чтобы в них попасть, не обязательно спускаться на веревках, достаточно просто зайти и обомлеть – как в Каповой пещере, или по-башкирски Шульган-Таш. Хотя большая ее часть закрыта для свободного посещения в целях сохранения первозданного микроклимата, можно пройти по 100-метровому маршруту с копиями наскальных рисунков времен палеолита.
Конный туризм по-прежнему может быть «изюминкой» Башкирии, что вполне логично, ведь башкиры изначально кочевой народ. Кстати, есть даже своя порода лошадей – с виду невысокая, но крепкая, отличающаяся огромной выносливостью.
Одна из гастрономических особенностей Башкирии – кумыс. Кобылье молоко, успевшее забродить определенным образом, с каждым днем меняет свой вкус, все более насыщаясь алкоголем, поэтому наиболее приятен и полезен свежий кумыс. Именно кумысолечению, кстати, отдавал предпочтение Антон Чехов. Попробовать напиток и сейчас можно. Местные рекомендуют брать кумыс максимум суточной выдержки и желательно у проверенных поставщиков, типа Уфимского конного завода №119.
На спокойный лад настраивает созерцание местных пейзажей – без бурной растительности, как на Северном Кавказе, без мрачных отвесных скал со снежными шапками, как на Горном Алтае. Разрабатываются новые пешеходные туристические маршруты с этнологическим компонентом: «Золотой пояс Урал-батыра» или «По следам Салавата Юлаева». Возможно, кто-то и не в курсе перипетий жизни Урала-батыра, но туристу охотно все расскажут, непременно сравнив этот памятник устного творчества ни много ни мало, а с эпосом о Гильгамеше.
Еще одним предметом гордости и традиционным сувениром для приезжих является мед. Туристам обязательно поведают о том, что здесь единственное в России место, где сохранилась культура добычи меда диких пчел – бортничество. Для того чтобы дикие пчелы могли размножаться, им нужны огромные пространства нетронутой тайги, дуплистые деревья и заросли липы. Вместо ульев здесь борти (искусственные дупла) на стволах деревьев, а сам мед получается темный, насыщенный воском и пергой.
48 исчезнувших кварталов
Все вышеизложенное, казалось бы, само по себе служит отличной стартовой базой для туриндустрии. «Количество въезжающих в Башкирию туристов из года в год растет, рост этот выше, чем в среднем по России. Так, за 2014 год он составил 10% при среднем по России 5,5%», – сообщил недавно председатель Госкомитета Башкирии по предпринимательству и туризму Вячеслав Гилязитдинов, уточнив, что и по этому году рост будет также на уровне 10%. Казалось бы, неплохо. Однако позитивные моменты заканчиваются, если посмотреть на цифры, которые стоят за этими процентами. Всего в 2014 году побывали в природных парках Башкирии менее 200 тыс. человек. Для сравнения, в Турции отдохнули более 4 млн россиян.
Вячеслав Гилязитдинов справедливо замечает, что «каждый въезжающий турист кормит пять человек»: ведь надо организовать трансфер, размещение, питание, лечение и досуг. Но основной вид отдыха в регионе пока – дикий туризм, летний сплав и, в лучшем случае, проживание на турбазах или в гостевых домиках. Из-за неразвитой инфраструктуры республика не может полностью реализовать свой потенциал. Отчасти вопрос решают мероприятия, проведенные в рамках подготовки к проведению нынешним летом в Уфе саммитов БРИКС и ШОС –в столице Башкирии появилась новая гостиничная инфраструктура, модернизирован аэропорт. Но дальше дело пока не пошло.
Еще совсем недавно казалось, что регион ждет туристический бум. В 2012-м была сформирована программа «Развитие внутреннего и въездного туризма», рассчитанная на четыре года. Предполагалось, что на ее реализацию будет направлено 123,3 млрд руб. Программа предусматривала масштабную модернизацию существующих горнолыжных центров, строительство spa-курортов в Бурзяне, кемпингов и гостиниц вблизи национальных парков и на Павловском водохранилище. Также должен был появиться крупнейший туристический центр в России – Bashkortostan World Centre Canada. На его площади, сопоставимой по размеру с 48 городскими кварталами, собирались построить торговый центр, аквапарк, парк аттракционов, искусственное озеро, каток, гольф-клуб, около 20 кинотеатров, несколько отелей различных категорий и многое другое. Был даже назван срок реализации – 2015 год, но позже о проекте вовсе не сообщалось.
А в конце июня стало известно, что правительство Башкирии существенно скорректировало объем финансирования программы. Теперь ее бюджет составляет лишь 673 млн руб. В программе предусмотрено три подраздела, наиболее финансово емкий из которых – развитие социального туризма стоимостью порядка 513 млн руб. Ни о каких 48 развлекательных кварталах для туристов речь, конечно, сейчас уже не идет.
Пусть не Швейцария, зато своя
На выполнение планов, понятное дело, повлияли и кризис, и сократившиеся финансовые возможности государства (так, поддержка из федерального бюджета в новой версии программы не предусмотрена вовсе), и тот факт, что, несмотря на модную ныне тему внутреннего туризма, россияне голосуют рублем за морские курорты, причем часто зарубежные. Предприниматели, занятые организацией туров по Башкирии, говорят, что им мешает не только неразвитость инфраструктуры, но и отсутствие рекламы, а также негативное зачастую отношение местных жителей, которым ничего не стоит начать вставлять палки в колеса «буржуям, наживающимся на родной природе».
Решить эту проблему без адекватных усилий местных властей крайне тяжело. «Важна культурно-просветительская работа с населением: людям важно объяснять, что привлечение туристов им выгодно, в перспективе оно отразится на их благосостоянии», – говорит Геннадий Медведев. Но туризм для многих руководителей «на местах» пока – досадная обуза, дотационная область, не подразумевающая быстрой отдачи от сделанных вложений. На самом деле мало кто из чиновников верит, что туризм сможет обеспечить доходом четырехмиллионное население Башкирии. А жить хорошо привыкли все. Одна из особенностей менталитета местных жителей, доставшаяся в наследство от долгого правления Муртазы Рахимова, в народе ласково именуемого «бабаем», – это четкая уверенность в стабильном будущем, подкрепленная мощными производствами.
Но может быть, учитывая богатства республики, получится совместить на первый взгляд несовместимое – туризм и сильную промышленность? Ведь есть же такие примеры в зарубежной практике. Например, в той же Швейцарии развиты не только туризм и часовое производство, но и текстильная, химическая, металлургическая промышленность.
Понятно, что для этого требуется решение еще и блока экологических проблем. Пока же тут не все просто. Красноречивый конфликт между интересами экологии и бизнеса касается горного массива Шиханы. По несчастью, горы расположены как раз на линии нефтехимической иглы. Когда-то четыре конические сопки украшали ландшафт окрестностей второго по величине в республике города Стерлитамака. Но сопка Шах-тау осталась только в памяти старожилов – сейчас ее полностью пустили «под нож» для добычи соды. Руководство «Башкирской содовой компании» беспокоится, что к 2019 году месторождение исчерпает себя и одно из градообразующих предприятий встанет. Чтобы этого не случилось, просят снять с остальных шиханов статус геологического и исторического памятника и разрешить начать там работы. Горячо против, понятно, экологи-активисты – они ежегодно проводят у подножия слеты и концерты, организуют флешмобы и сборы подписей.
Показательно, что в актуальной сейчас версии стратегии развития Башкирии химическая и нефтехимическая промышленность стоит на первом месте, а на последнем, 12-м, – развитие туризма. Судя по всему, несмотря на все существующие возможности для сбалансированного развития, Башкирия просто разделится на две зоны – промышленный богатый центр с экологическими проблемами и чистая бедная периферия. И пока промышленность будет приносить прибыль, туризм так и будет оставаться пасынком в большой семье, на которого не хочется тратить средства. А жаль.
